Тюремную цензуру и слежку за адвокатами проверят на законность

Конституционный суд в среду приступил к рассмотрению двойной жалобы, поставившей под сомнение Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Двух заявителей, которые в настоящий момент являются подозреваемыми в уголовных преступлениях, не устраивают две нормы, предусматривающие цензуру переписки находящегося в СИЗО обвиняемого и нарушение конфиденциальности встреч с адвокатом.

Предметом рассмотрения в КС стали две статьи закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Статья 20 предписывает вести всю переписку из СИЗО только через цензуру в лице администрации изолятора. Статья 21 касается переписки заключенного с адвокатом (она также осуществляется с ведома администрации и под ее контролем), причем тюремное начальство может перлюстрировать почту в течение трех дней.

Это означает, что в момент встречи обвиняемого и адвоката— а они могут проходить хоть каждый день и длиться несколько часов— никаких записей друг другу они передавать не могут. Обвиняемый не вправе даже поставить подпись на любом документе, будь то завещание или страховка— чтобы передать его адвокату. Нарушение этого правила карается выговором, а нарушения дисциплины приводят к отказу в изменении меры пресечения, как это и произошло с одним из заявителем— Дмитрием Барановским.

Заявители с громкими именами

В Конституционный суд обратились двое подследственных: Юрий Волохонский и Дмитрий Барановский (справа)

Заключенные-заявители - ростовчанин Юрий Волохонский и москвич Дмитрий Барановский - персоны известные. Волохонский - управляющий ростовским филиалом «Связь-банка», бывший депутат ростовского Заксобрания, бывший директор Ростовского регионального филиала ОАО «Россельхозбанк». На этом посту, по мнению следствия, он и был замечен в неблаговидных делах: легализации преступных доходов, а конкретно - выдаче больших кредитов под залог несуществующего имущества из тех средств, которые были выделены банку для реализации агропромышленного нацпроекта.

В конце прошлого года Волохонский был обвинен в мошенничестве в особом крупном размере, а также - в участии в организованном преступном сообществе.

Второй заявитель - Дмитрий Барановский - прославился своим блогом в Livejournal (ник - dm-b) и активной общественной деятельностью в правозащитной организации «Справедливость». Попутно он являлся первым замом директора серпуховского радиотехнического завода. В мае 2009 года его обвинили в вымогательстве у директора управления Сбербанка Александра Алтунина. Затем появились другие потерпевшие: министр транспорта Московской области Петр Кацыв и глава союза кинематографистов Никита Михалков. Никита Михалков и Петр Кацыв (справа) считают себя пострадавшими от действий Барановского.

История дела:  

Одним из поводов для подачи жалобы в КС стал инцидент, происшедший осенью прошлого года с Дмитрием Барановским в одном из московских СИЗО.

7 октября адвокат Барановского Алексей Михайленко беседовал с подзащитным в специальном помещении изолятора. В момент, когда бизнесмен передал адвокату листок бумаги с текстом «замечания по делу», вмешались контролеры. На заключенного наложили дисциплинарное взыскание, которое он попытался обжаловать в Лефортовском суде, но потерпел неудачу. Впрочем, проигрыш в суде общей юрисдикции означал еще и открытую дорогу в один из высших судов, а именно - в Конституционный, где теперь можно было оспорить саму норму закона.

В своей жалобе Барановский указал, что каждый гражданин, в том числе - обвиняемый в преступлении, но еще не осужденный, имеет право на помощь адвоката, а также - на неприкосновенность частной жизни и тайну корреспонденции. Вмешательство в это право со стороны властей допустимо лишь в том случае, если это делается в интересах национальной безопасности, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков и ради сохранения здоровья и нравственности населения.

Далее заявители ссылались на Минимальный стандарт правил обращения с заключенными, принятый в 1955 году на конгрессе ООН. В нем, в частности, оговаривается, что свидания заключенного и адвоката должны проходить «на глазах, но за пределами слуха» сотрудников полиции и тюрьмы. Нарушения этого правила неоднократно служили поводом для обращения в Европейский суд по правам человека. Кстати, письма в прокуратуру и суд, в том числе Страсбургский, могут уходить из колонии без всякой цензуры (Статьи 20 и 21 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»)

Подробнее…

Стоит отметить, что правила общения заключенного со своим адвокатом зачастую зависят от правил самого изолятора. Как рассказал адвокат Волохонского, примерно половина изоляторов по-прежнему запрещает пользование диктофонами, фотоаппаратами (а они желательны, если надо, например, зафиксировать следы побоев) и ноутбуками.

А где-то ноутбуки уже разрешены. Впрочем, на условия сидения подзащитные сейчас не жалуются, их гораздо больше заботит, что конфиденциальная информация, предназначенная для адвоката и больше ни для кого, может попасть в руки правоохранителей, особенно если якобы имеет место так называемое «заказное» уголовное дело.

Во время судебного следствия имеет место состязательность между обвинением и защитой, отметил адвокат заключенного, но на стадии предварительного следствия нет ничего подобного, адвокаты порой играют вслепую, не знают, какие документы, показания есть в распоряжении следствия и какие оно предпринимает шаги. Соответственно, адвокаты иногда «припрятывают» информацию от следствия. Ситуация, когда арестант пишет жалобу на тюремное начальство, а первым ее читает именно оно - тоже неприятная.

Без ажиотажа

Любопытно, что рассмотрение неординарной жалобы в КС не вызвало интереса ни со стороны публики, ни даже со стороны постоянных участников - полпредов различных ветвей исполнительной и законодательной власти. На заседании отсутствовал не только Михаил Барщевский (полномочный представитель правительства), но и завсегдатай - полпред президента Михаил Кротов.

«Я удивлен и разочарован, - сообщил выступавший на процессе полномочный представитель Совета Федерации Алексей Александров. Я считаю, что рассматриваемое здесь дело должно было привлечь внимание юридической и научной общественности, так чтоб здесь стояла очередь из желающих послушать. А тут никого. Неужели адвокаты не понимают, что перлюстрация переписки его и подзащитного превращает деятельность адвоката в фарс? У государства есть свои люди для помощи обвинителю: это и следователь, и оперативник, и его агент. Нет, мало - надо еще и адвоката превратить в агента. Сам я считаю, что свидания адвоката и его подзащитного, а он для меня невиновный человек, если его вина еще не доказана судом, должны проходить только наедине, чтобы тюремный контролер, а тем более оперативник, не то что не был в одном помещении, но даже не мог следить за процессом через видеокамеру».

Другие полномочные представители - от Генеральной прокуратуры и Минюста - эту позицию не разделили. После их выступления адвокат Игорь Плотников даже обвинил их в насаждении такого тезиса как «презумпция недобросовестности адвоката».

Ожидается, что решение суда по жалобе Волохонского-Барановского будет вынесено примерно через месяц.